Черный день календаря
Я наорала на ребенка. Не впервые, в сотый, в тысячный раз, просто так.
Алиса ходит в сад в «Группу кратковременного пребывания», т.е. с 8 до 13 часов. Ходила неохотно, но без слез, точнее был период плача в начале, но он прошел. Я сижу дома без работы изредка получая письменные переводы от агентства. От агентства мне предложили поработать 2 недели устным переводчиком на заводе, оплата хорошая, да и с агентством хотелось бы поддерживать отношения, а не отказывать им. Но Алису некому забирать из сада. Договорилась со свекровью и золовкой, что они заберут Алису на эти 2 недели в деревню, а я поработаю. Так и сделали. Тем временем Алиса отвыкла от сада. Сегодня мы туда пошли впервые после перерыва. Описываю ужаснейшую сцену.
Алису привезли из деревни еще в воскресенье. Но нужна справка от врача, что она здорова запись только на среду. Побыли несколько дней дома. Она спрашивала про сад несколько раз. Я ей отвечала, что пойдем через несколько дней (столько-то раз поспим), когда врач нам напишет справочку. Вчера взяли справку, я ее предупредила, что пойдем завтра в сад.
Утро, бужу. Алиса просыпается и начинает тихо плакать. «Ты чего плачешь?» — «Не хочу в садик» — «Пойдем. Я тебя на шее понесу. Все детки ходят в садик. Надо в садик ходить, чтобы учиться дружить. А маме надо дела делать. Мы с тобой дома часто ссоримся, а в саду Татьяна Григорьевна добрая, она с вами все время занимается» Алиса все равно плачет, вставать не хочет. Я пытаюсь ее взять на руки, она начинает отбиваться ногами. И вот он первый псих, первое помутнение мозга, я грубо подтягиваю ее к себе, беру в охапку, сажусь с ней в кресло и начинаю одевать. Она плачет еще сильнее. Тут же немного прихожу в себя. Обняла. «Прости, малыш, что я так грубо, но пора одеваться в сад». Одеваемся, Алиса продолжает плакать. Надеваю шапочку. Алиса срывает ее с криком «Я сама хотела».
И вот тут меня понесло. «Да что же это такое! А ну как прекрати свои истерики! Ты у меня сейчас бегом в сад побежишь! И т.д. и т.п. А ну марш обуваться!» Надо сказать, что ору я, мама не горюй, Алиса вздрагивает при каждом моем вопле. С ревом она бросается в прихожую. Я надеваю кофту, беру пакет со сменкой для сада. Выхожу в прихожую. Она надела ботинки, но не застегнула. Застегиваю, открываю входную дверь «Вон!». Алиса пулей вылетает в подъезд. Закрываю квартиру. Что-то там еще попутно ору на нее, уже не помню, что, но конечно же плохое. О том, чтобы ехать на шее, она даже не заикается, боится, видимо, моей реакции. Доходим до лестницы, она тянет мне руку. С меня начинает сходить мое бешенство. Сажаю ее на шею. Идем в сад, Аля тихо всхлипывает, а я уже казню себя, уже у самой слезы. Хочется обнять, пожалеть, даже мысли были не пойти в сад и вернуться домой, но потом решила все же идти, а то получится, что если поплакали, то можно и не идти никуда. Снимаю ее с шеи на полпути, Аля испуганно: «Мама, что ты делаешь?» Я взяла ее просто на руки, чтобы прижать к себе, она все еще продолжает плакать. Причем не так как она часто орет без слез, чтобы добиться своего, а искренне, тихо, со слезами и всхлипываниями. Идем дальше, несу на руках, говорю, что люблю, даже когда ругаюсь люблю. Но толку-то от этих слов. Я все время прошу у нее прощения, а потом ругаюсь на нее снова и снова.
В саду переобуваемся – плачет. «Мам, я к тебе хочу». Плачущую ее сдала воспитательнице, попросила позвонить, если будет совсем плохо, то приду заберу. Ушла и оставила ее там плакать. Сама плакала по пути домой, Дома что-то делала, как-то там убиралась на автомате и со слезами.
Это не единственная сцена. Это бывает и бывает нередко. Просто так срываюсь на ребенке. Она ни в чем не провинилась, не шалила, а я наорала. Причем часто меня выводят из себя не шалости и не непослушание, а именно ее слезы. Какое-то время я терплю ее плач, а потом начинаю на нее вот так вот орать и запугивать.
В календаре на кухне сегодняшний день закрасила черным фломастером, буду закрашивать черным дни, когда ору на Алису, чтобы видеть, как она живет с такой мамашей как я.
Я даже не знаю, зачем я это все написала, просто захотелось «выговориться»
Алиса ходит в сад в «Группу кратковременного пребывания», т.е. с 8 до 13 часов. Ходила неохотно, но без слез, точнее был период плача в начале, но он прошел. Я сижу дома без работы изредка получая письменные переводы от агентства. От агентства мне предложили поработать 2 недели устным переводчиком на заводе, оплата хорошая, да и с агентством хотелось бы поддерживать отношения, а не отказывать им. Но Алису некому забирать из сада. Договорилась со свекровью и золовкой, что они заберут Алису на эти 2 недели в деревню, а я поработаю. Так и сделали. Тем временем Алиса отвыкла от сада. Сегодня мы туда пошли впервые после перерыва. Описываю ужаснейшую сцену.
Алису привезли из деревни еще в воскресенье. Но нужна справка от врача, что она здорова запись только на среду. Побыли несколько дней дома. Она спрашивала про сад несколько раз. Я ей отвечала, что пойдем через несколько дней (столько-то раз поспим), когда врач нам напишет справочку. Вчера взяли справку, я ее предупредила, что пойдем завтра в сад.
Утро, бужу. Алиса просыпается и начинает тихо плакать. «Ты чего плачешь?» — «Не хочу в садик» — «Пойдем. Я тебя на шее понесу. Все детки ходят в садик. Надо в садик ходить, чтобы учиться дружить. А маме надо дела делать. Мы с тобой дома часто ссоримся, а в саду Татьяна Григорьевна добрая, она с вами все время занимается» Алиса все равно плачет, вставать не хочет. Я пытаюсь ее взять на руки, она начинает отбиваться ногами. И вот он первый псих, первое помутнение мозга, я грубо подтягиваю ее к себе, беру в охапку, сажусь с ней в кресло и начинаю одевать. Она плачет еще сильнее. Тут же немного прихожу в себя. Обняла. «Прости, малыш, что я так грубо, но пора одеваться в сад». Одеваемся, Алиса продолжает плакать. Надеваю шапочку. Алиса срывает ее с криком «Я сама хотела».
И вот тут меня понесло. «Да что же это такое! А ну как прекрати свои истерики! Ты у меня сейчас бегом в сад побежишь! И т.д. и т.п. А ну марш обуваться!» Надо сказать, что ору я, мама не горюй, Алиса вздрагивает при каждом моем вопле. С ревом она бросается в прихожую. Я надеваю кофту, беру пакет со сменкой для сада. Выхожу в прихожую. Она надела ботинки, но не застегнула. Застегиваю, открываю входную дверь «Вон!». Алиса пулей вылетает в подъезд. Закрываю квартиру. Что-то там еще попутно ору на нее, уже не помню, что, но конечно же плохое. О том, чтобы ехать на шее, она даже не заикается, боится, видимо, моей реакции. Доходим до лестницы, она тянет мне руку. С меня начинает сходить мое бешенство. Сажаю ее на шею. Идем в сад, Аля тихо всхлипывает, а я уже казню себя, уже у самой слезы. Хочется обнять, пожалеть, даже мысли были не пойти в сад и вернуться домой, но потом решила все же идти, а то получится, что если поплакали, то можно и не идти никуда. Снимаю ее с шеи на полпути, Аля испуганно: «Мама, что ты делаешь?» Я взяла ее просто на руки, чтобы прижать к себе, она все еще продолжает плакать. Причем не так как она часто орет без слез, чтобы добиться своего, а искренне, тихо, со слезами и всхлипываниями. Идем дальше, несу на руках, говорю, что люблю, даже когда ругаюсь люблю. Но толку-то от этих слов. Я все время прошу у нее прощения, а потом ругаюсь на нее снова и снова.
В саду переобуваемся – плачет. «Мам, я к тебе хочу». Плачущую ее сдала воспитательнице, попросила позвонить, если будет совсем плохо, то приду заберу. Ушла и оставила ее там плакать. Сама плакала по пути домой, Дома что-то делала, как-то там убиралась на автомате и со слезами.
Это не единственная сцена. Это бывает и бывает нередко. Просто так срываюсь на ребенке. Она ни в чем не провинилась, не шалила, а я наорала. Причем часто меня выводят из себя не шалости и не непослушание, а именно ее слезы. Какое-то время я терплю ее плач, а потом начинаю на нее вот так вот орать и запугивать.
В календаре на кухне сегодняшний день закрасила черным фломастером, буду закрашивать черным дни, когда ору на Алису, чтобы видеть, как она живет с такой мамашей как я.
Я даже не знаю, зачем я это все написала, просто захотелось «выговориться»
24 комментария
Автор, у меня тоже бывают такие дни, когда срываюсь, по сути ни за что. А потом сама же плачу. В зависимости от ситуаций (почему ребенок вредничает), иногда помогает переключить его на другую мысль, занять чем-то другим, встать раньше (чтобы не нервничать, потому что кто-то долго не хочет ботинки надевать, а мне уже давно пора быть в дороге) и т.д.
Я тоже не сдержанная, темпераментом оправдываться не буду. Знаю по опыту, криком ничего не добьешься. Будет только хуже. Надо научиться быть более уравновешенной.
С дочкой немного по другому-у меня были тяжелейшие роды, и я с самого рождения тряслась над ней, как над хрустальной вазой… Она у меня нежное создание, за почти 10 (будет в субботу!!!))) лет ни разу не наказывала и (упаси, Бог!) не поднимала руку, я никогда не видела, чтобы она ревела в голос, как многие дети… обычно забивается в угол (закрывается в туалете), и тихо льет слезы, и ее очень трудно успокоить… Ругаю себя последними словами…
Наташ, думаю, если смотреть глубже, какая-то проблема должна быть у мамы (неустроенность какая-то, какой-то внутренний конфликт, да просто тупо не выспалась)) Контролировать себя сложно, но надо-ребенок ее виноват в вашем плохом настроении
Вот скажите еще, как вы относитесь к тому, что успокоительное дают детям? Я этого никогда не делала, и, дай Бог, не буду, но одна знакомая давала сыну чуть ли не постоянно…
Я давала дочке ЭДАС 306, травяной успокаивающий сиропчик, нам педиатр назначал, можно в любом возрасте (даже грудничкам при прорезывании зубов), снимает нервное напряжение, улучшает концентрацию внимания и сон… ну сама почитай в инете)
И не ссорьтесь, девчонки!) Дочь-это же лучшая подруга! )
Про успокоительные: у Алиски был период, когда мы только начали ходить в детский сад, она вечером засыпала хорошо, потом ночью просыпалась и 1,5-2 часа не могла заснуть, в результате утром не выспалась. Я пожаловалась педиатру она сказала пить 1т валерианы перед сном, предупредила, что эффект будет не сразу. Помогло, просыпаться перестала, во сне разговаривает, плачет, но спит.
С Алисой, я думаю, все нормально, ей 3г2мес, может и кризис какой-то, но не бывает детей без плача, без вредностей и противостояния маме. Ну как еще им высказать эмоции и проявить свой темперамент и характер (по упрямству мы ей ооочень хорошие гены заложили, но злиться здесь можно только на самих себя, яблочко от яблоньки). Просто орать из-за этого не надо. Можно говорить строго и железным голосом, можно игнорировать какие-то выходки, но не орать. А я не могу. Я пропивала афобазол, персен – эффекта не заметила. Новопассит не помню, пробовала или нет. Помогает валериана или пустырник в лошадиных дозах – полпузырька. Муж говорит «Это уже не успокоительное, а стопарик»
Почему-то до безумного состояния меня могут доводить только 2 человека – Алиса и мама. На Алису я злюсь, страшно злюсь, ругаюсь, тут же сходит с меня эта злоба, и я начинаю каяться и просить прощения, толку-то от этого прощения, если вновь и вновь я повторяю эти приступы.
С мамой по- другому: она раздражает меня советами и поучениями, и высказываниями своего мнения по поводу моей жизни, когда я ее об этом не прошу. В результате я грублю ей, обижаюсь, причем обижаюсь очень долго, по многу дней, накручивая себя и припоминая все старые обиды. Разговоры с мамой выбивают меня очень надолго из колеи. Я в плохом настроении и частенько опять от этого настроения страдает Алиска. В общем с мамой все сложно, но это другой разговор сейчас меня волнует, каково Алисе со мной.
Муж предлагал: «Если хочется поорать – поори на меня, я большой, я выдержу». Но на него не могу срываться, на нем никогда не срываюсь, видимо мама и Алиса обладают особым влиянием на меня.
Вчера в саду плакала она не долго по словам воспитательницы, пришла домой в хорошем настроении. Обсудили с ней ситуацию. Она сказала, что обиделась. «Мама, если ты еще будешь на меня ругаться, я тебя в угол поставлю». Мы обсудили, что ей очень обидно и страшно, когда я ругаюсь, я попыталась объяснить, что я очень сожалею, но иногда у меня по-другому просто не получается, уж не знаю, поняла она или нет. Договорились, что когда я буду сильно кричать, Алиса будет закрывать ушки руками, чтобы не слышать и не бояться, а я увижу, что ей страшно и постараюсь успокоиться. Даже поиграли: Я говорила «рррряф», а Алиса закрывала ушки, потом наоборот.
Сегодня она снова плакала. Проснулась и заплакала, одевались – плакала и все было «не так», колготки – не так, рукава – не так, никак не могла решить, какую игрушку возьмет в сад. Я не ругалась совсем. Честно-честно, правда – правда. И даже сдерживаться не пришлось, не хотелось мне ругаться. Я не всегда такая бешеная, временами, но временами меня вот так накрывает ярость, как одеялом, самой потом страшно становится. Успокоилась Аля, когда вышли на лестничную площадку, и я посадила ее на шею. По дороге она решила, что пойдет в группу сама (вчера мне пришлось заносить ее на руках, т.к. она не хотела идти). Сама зашла в группу без слез.
А у меня вот вообще рука тяжелая — поэтому, когда говорят, что Влада у меня избалованная и неплохо было бы устроить ей порку, я сразу говорю, что если я дам по рукам — будет синяк. Дам по попе — будет синяк размером с руку. Оттолкну от себя — обязательно на что-нибудь натолкнется и будет царапина на самом видном месте. Поэтому не бью, памятуя о том, что что-то будет обязательно… А кричать, конечно, кричу… Не считаю, что это нормально, но помню о том, что я человек. А прощения после этого не проси. Ты наказала. Луучше объясни, из-за чего ты накричала — объясни свои чувства.
+ мильон! для ребенка это важнее! тоже, бывает, срываюсь, но потом всегда спокойно объясняю за что попало